21.11.2012. - Легенды старой Вятки. Деревня-призрак и другое

Легенды старой Вятки. Деревня-призрак и другое

Маргарита Чикалина

Место, где когда-то было Подрелье, называют «нехорошим», а над обрывистым берегом, где находится церковь, туристы видят две луны

В Кировской области много бывших деревень. В Мурашинском, в Омутнинском, в Советском районах случайные грибники до сих пор находят остатки мертвых поселков, деревень-призраков, которых уже давным-давно нет на карте - указом правительства области их существование отменено.

На местах бывших деревень - остовы изб, полуразобранные кирпичные печи, засохшие колодцы и репейники в человеческий рост: не пройти.

К таким призракам относится и бывшее село Подрелье. Оно находится в Орловском районе Кировской области на правом берегу Вятки за 50 километров от города. Когда-то Подрелье было крупным селом у подножия холма. А на холме стоял храм Введения. Его построили еще в 18 веке на месте виселицы - "релья". По-древнерусски слово "релье" означает место казни преступников.

При советской власти Введенская церковь была не то разобрана, не то разрушена. О том, что здесь когда-то было село, напоминает только кирпичный остов церкви: кое-где обвалившийся, где-то еще крепкий, он возвышается над полями, одновременно пугая и притягивая водителей, которые видят его с трассы.

Подрельский холм считается "недобрым": туристы, приезжающие сюда отдохнуть и переночевать в мистическом месте, рассказывают байки о гигантском черном человеке, который ходит над травами, а потом пропадает, о второй луне, которую видят над обрывом, о мужчине, который повесился, глядя на висельный холм...

Что здесь правда, а что ложь? За давностью лет и эмоциональностью подвыпивших порой путешественников уже и не поймешь. Но рассказанные знакомыми велотуристами подрельские легенды крепко меня зацепили, и я собралась в поход. На велосипедах - чтобы уж точно не было никакого шанса испугаться и сбежать от местных призраков ночью на попутке.

4 человека - 4 велосипеда. И ни одного багажника. Так получилось, что все собравшиеся со мной в Подрелье "велотуристы" сели на горный байк незадолго до поездки. Кстати, последней была я: купила велосипед, пару недель покаталась по ночному Кирову, а потом душа возжелала дальних странствий.

Поэтому тяжелые вещи грузили в заплечные рюкзаки. Об этом пришлось пожалеть довольно быстро - километров через 20 на Юрьянском повороте, когда закончился ровный асфальт и началась дорога-пять-загибов-на-версту.

Это было смешно и страшно одновременно: узкая трасса - КАМАЗ с легковушкой едва разъедутся, - и множество ям и ямочек. Видимо, дорожники клали асфальт наугад, наобум и ночью, а утром, увидев, что они натворили, наспех залечивали дорогу асфальтовыми кляксами. Получалось что-то среднее между стиральной доской и американскими горками. Скорость груженого байка на такой дороге не превышает 13 километров в час, а если в горку, то падает до 8 и ниже. Настоящий путь через асфальтовые тернии к мистическим звездам для новичка-велосипедиста с 10 килограммами кастрюль и тушенки за плечами.

Да, почему-то мне досталось везти кастрюли и консервы. Спальник в мой мини-рюкзак не влез, палатка была слишком тяжелой, поэтому - на тебе кастрюльки. Они, естественно, были упакованы как попало и всю дорогу впивались мне в спину. Потом я обнаружила там неплохой кровоподтек. Ну да ладно, спишем на тяготы крестного пути.

Всю дорогу в голове крутились две луны и человек, идущий над травами. Я фантазировала, как просыпаюсь на рассвете, выхожу на берег – и вижу сразу все: два больших желтых шара в небе, начинающее вставать солнце, огромную тень над цветами… Наверное, только это помогло мне доехать до пункта назначения, а не поставить палатку посреди дороги.

Тем не менее, выехали мы в 4 часа дня, а приехали в одиннадцатом часу ночи. Почему так долго? Потому что было очень тяжело и хотелось пить, а вода закончилась еще на 30-м километре. потому что когда на тоненькой трассе тебя обгоняет большегруз, велосипед начинает "колбасить" от ветра, и ты панически вцепляешься в руль, чтобы не вильнуть под колесо, которое выше тебя вместе с велосипедом. Потому что это был мой первый серьезный велопоход...

Долго ли, коротко ли, но к темноте мы доехали до знака "Зеленые медведи". Ах да, перед поворотом с трассы к церкви в кустах есть такой знак. На нем нарисованы два зеленых медвежонка. Что он обозначает, - непонятно, но выглядит солидно, как настоящий.

Когда мы доехали до поворота, было еще светло. Но стоило только свернуть на грунтовку, как начало резко темнеть. Впрочем, почему "начало" – стемнело, тьма упала на плечи моментально, в ней я не могла различить спину едущего впереди и даже руль своего велосипеда. Поэтому держалась за него очень крепко, и вскоре то пешком, то верхом по невидимой грунтовке мы добрались до обрыва, по которому нам предстояло забраться наверх, к церкви.

У обрыва нашли источник с ледяной и неимоверно вкусной водой. Напились, умылись, облились с ног до головы - ведь, судя по всему, купание нам явно не светило. Берег Вятки в этом месте настолько высок и обрывист, что спуститься по нему даже налегке не представлялось возможным.

У источника был домик. Говорят, что в нем когда-то жила старушка-учительница. Позже, на очередной своей работе, в газете «Я расту», я даже нашла людей, которые знали ее лично. Они же сказали мне, что старушка давно умерла, но у домика по-прежнему кто-то складывает дрова и ставит железную кружку у моста из поваленной сосны, по которому можно перейти источник. Кто-то говорит, что это сын бабушки. А кто-то сомневается: все-таки здесь леса, поля, а ближайшее жилье – в 5 километрах.

Но это отступление, не вполне лирическое, но что-то около. Настоящая лирика началась через полчаса, когда с огромным трудом, исцарапавшись колючками малины, мы забрались наверх по почти вертикальному обрыву и втащили туда велосипеды. Наверху ахнули - такая открылась красота. Представьте себе летнюю ночь и физически ощутимый, почти ветром бьющий в нос аромат цветов. Прохладный ветер. Луна. Стоять бы и смотреть долго, не думая ни о чем, просто впитывать в себя все это, такое ночное. Видеть, как здесь дико и красиво без человека живет природа. И что-то мне подсказывает, что без людей ей гораздо лучше, и все эти призраки, видения-привидения – это ее, природные, интуитивные методы выживания нас из себя. Наверное, в этом смысле я ей родня – тоже бегу от людей и наращиваю вокруг бурьяны самозащиты.

…Но не все так просто - к церкви надо идти через поле, а поле поросло травой - без преувеличения, в полтора человеческих роста. Кое-как мы пробрались сквозь нее и стали устраиваться на ночлег. Где? Разумеется, в церкви.

Вот здесь-то меня и накрыло мистикой подрельского берега: когда мы стояли на холме, нас, мокрых от пота после утомительной поездки, буквально съедала мошкара. Только зашли в церковь - ни одного комарика, ни тончайшего писка над ухом. Тишина, изредка прерываемая падением кирпичей. Хорошо, что не на голову.

Вкатываемся внутрь, осторожно проводя велосипеды под несущей стеной - вдруг потолок начнет сыпаться, и тогда вместо приключений и мистики будет больница и никаких путешествий.

Над входом - остатки фресок.

Честно говоря, несмотря на комаров и ветерок с реки, я собиралась спать на берегу. И кирпич не свалится, и несмотря на мою веру во все религии подряд, все же с детства есть некоторое благоговение перед культовыми зданиями. Но... что это? Ах да, это у дальней стены, перед входом в алтарь расположились другие путешественники. Они ничего не боятся, жгут костер прямо в церкви и жарят сосиски. Прекрасно! Здравствуйте, друзья!

Путешественник оказались автостопщиками. Они поделились с нами дровами и ложкой (свою я потеряла где-то в пути). Все страхи прошли, и мы разожгли костер под главной балкой, сварили гречневой каши - как я ее ненавижу в жизни! - но здесь это было вкуснейшее блюдо. И часам к трем, когда в проемах церковных окон уже загорелся рассвет, улеглись спать.

Но перед сном я решила проверить подземный ход. Он находится посредине церкви и, как говоря туристы и историки, ведет на тот берег Вятки. В нем несколько десятилетий назад завалило двух мальчиков. После этого ход засыпали камнями, а потом и бутылками и всяким мусором. И теперь, чтобы в него пройти, надо очень постараться. Я стараться не стала, немного пофотографировала грязь сверху и отправилась на алтарь.

Я могу путаться в тонкостях религиозных обрядов, но кажется, женщинам было запрещено входить на алтарь. Впрочем, это в церквях действующих. Здешняя церковь - давно уже памятник, и я, сжимая кулаки, чтобы не бояться, зашла в алтарную часть. Сделала два шага и чуть не завизжала: не знаю, показалось мне или нет, но за алтарем как будто промелькнула черная тень. Я сразу же вспомнила легенду о черном монахе, который показывается здесь порой, и осторожно, чтобы не попасть под случайный кирпич, вернулась к костру, в тепло и безопасность.

Солнечное росистое утро рассеяло все страхи. Я проснулась около 10 часов утра от шума моторов: это к церкви приехали байкеры и кружили вокруг да около, фотографируя на ходу. Все мои спутники встали раньше меня и разбрелись по полю: кто в малинник, кто в васильки.

Ближе к полудню мы создали некое подобие завтрака, с аппетитом его съели и отправились в другое мистическое место подрельского холма - дом с виселицей. Дом стоит метрах в двухстах от церкви, чуть на склоне. Он относительно цел: там открываются и закрываются двери, выдерживают нескольких человек прочные стены и почти цела печка. Но...

Посреди дальней комнаты к потолочной балке привязана петля. Путешественники рассказывают, что лет 30-40 назад здесь повесился мужчина. Но его дух не может успокоиться - ведь рядом церковь, а христианский бог не прощает самоубийства. И теперь призрак висельника бродит по холму, пугая туристов и насылая болезни на тех, кто осмелится выломать пару досок из его дома на дрова для костра.

Мы не стали ничего ломать – нет, не из страха, простоя на всякий случай, но прошли внутрь. Видимо, кто-то до нас набрал здесь дров уже не на один десяток костров: пол выломан, двери частично тоже, ходить можно только по боковым половицам у стен. На земле под полом валяются газеты с еще советскими датами выхода.

В комнате, как и рассказывали, висит петля. Но выглядит не страшно, скорее непонятно. Может, кто-то пошутил и сам, повесил ее, чтобы создать легенду про висельника?

Побродив по дому и пофотографировав петлю, мы отправляемся проверять другую легенду. Одна подруга с расширенными глазами рассказывала мне, что ни в коем случае нельзя забираться на крышу церкви. Почему – не понятно, "просто плохо будет". Но кирпичи стен выглядели, как лестница, и буквально просили по ним подняться. Поэтому мы поднялись. Сначала по настоящей лестнице, а потом мальчики залезли прямо по стене.

С крыши, поросшей мхом и травой, открывается удивительный вид. Кажется, про такое говорят "панорама", "ширь до края горизонта" и употребляют прочие эпические выражения. Но это все литературщина, а сейчас я стою на краю крыши и у меня под ногами река и много травы, а над головой только что проснувшаяся синева… Но небо вдали уже темнеет, накапливает черные тучи, надувается ветром. Собирается гроза, а мы на велосипедах. Печалька.

Лихорадочно пакуем рюкзаки, фотографируясь второпях, на скорую руку пьем чай - дорога, судя по всему, дальняя и трудная, а в сумках - только крупа с сахаром.

Стартуем. Начинается дождь. Не дождь, а ливень - нас буквально смывает с дороги, велосипед крутит из стороны в сторону, скользит руль, скользят по гладкому, как кафель, асфальту колеса, скользит рюкзак... Тогда мы делаем перерыв - у реки Великой. Видимо, это тоже часть какого-то высшего умысла и нашего крестного пути – встать у реки, в которой совершают омовение паломники Великорецкого крестного хода. Прячемся под мост, скидываем рюкзаки, купаемся. Некоторые - без одежды. Впрочем, те мокрые тряпочки, в которые превратились наши походные костюмы, уже не имеют смысла и не могут называться одеждой - они промокли насквозь, до последней рваной черной нитки. И это, как и все в этой поездке, страшно и весело одновременно.

Когда дождь чуть утихает, садимся на "коней" и едем снова. Добираемся до хорошего асфальта и последний раз контрольно фотографируемся: все, еще каких-нибудь полтора часа - и дома.

Отдохнув и отойдя от путешествия, сортирую фотографии, записываю все, что запомнилось, приснилось, показалось странным. Ах да, вот оно - ржавый гвоздь, который я зачем-то увезла из церкви с собой. Я засуну его под подушку и забуду, и еще два месяца мне будут сниться кошмары. А потом я найду гвоздь и выброшу его и почувствую, что с души свалился огромный шкаф.

Итак, что имеем в итоге? Ну да, полтыщи непрофессиональных фотографий для личной ностальгии холодными зимами, ни единого комариного укуса, луну над обрывом, двухметровые полевые цветы, утреннюю малину в чашке – последнюю малину того лета! – и что-то еще такое, неопределенное… Такое, что когда меня спрашивают – Подрелье? Ты была? Ну и как? – я загадочно молчу. Не потому, что сказать нечего, а потому что я не знаю, как это называется. Пока еще не знаю…

http://www.pro-goroda.ru/post/legendy-staroy-vyatki-velopohod-podrele-derevnyu-prizrak-cerkovyu-meste-viselicy