|
Легенды Петербурга
|
|
|
|
Существует много разновидностей краеведения – архитектурное, историко-мемориальное, литературное… Известный в городе на Неве писатель, журналист, собиратель фольклора Наум Синдаловский предпочитает краеведение, так сказать, легендарное. Источники он использует самые разные. В ход идет все, что передается из уст в уста. Исторические анекдоты. Пословицы, поговорки и частушки. Народные поверья. Интеллигентский жаргон. Современный субкультурный сленг. Блатные и уголовные кликухи. Диссидентский кухонный юмор. Студенческая микротопонимика и шуточные обычаи выпускников разных вузов. Прибаутки стиляг и хиппи. Митьковские «телеги».
|
|
|
|
Городские мифы и другие «легенды Невского проспекта». Встречаются, однако, и документальные исторические сведения… Его книги позволяют взглянуть на великий город сквозь призму городского фольклора. Хотя поборники точного, научного краеведения к работам Синдаловского относятся скептически. В некоторых снобистских кругах его имя даже стало нарицательным. Но своя аудитория, и немаленькая, у этого автора давно сформировалась.
|
 |
|
Новая книга Синдаловского – о финских и шведских корнях в фольклоре, истории, топонимике Петербурга. Эту тему он и раньше затрагивал в своих работах. Но теперь собрал под одной обложкой все, что принес ветер с северо-запада, добавив и новые находки.
|
|
|
|
Метод его остался прежним. «Старые люди говорят…», «А еще рассказывали…», «Бытовала совсем уж невероятная, скорее, похожая на вымысел легенда…» Дата смерти короля Карла ХII приводится со ссылкой на «Википедию». Далее в ход идут центурии Нострадамуса и разнообразные апокрифы. Такая вот историография.
|
|
|
|
Петербург построен на финской земле, территория эта долгое время относилась к шведскому королевству. Фольклор этих мест и поныне хранит языковые корни древних жителей Приневской низменности. Комбинируя факты и легенды, Синдаловский рассказывает о происхождении топонима «Ингерманландия» от имени шведки Ингигерд – жены Ярослава Мудрого, о «чухонских корнях» императрицы Екатерины I и пушкинской няни Арины Родионовны, о «финской теории» этногенеза русских, об ижорцах – «прямых потомках гуннов» и т.д. Нельзя также исключить, что автор книги – прямой потомок барона Мюнхгаузена (по гельсингфорской линии). Но питерский фольклор пока об этом умалчивает.
|
|
|
|
Куда в Петербурге ни кинь, всюду оставили свой след финны или шведы. Пушкинский вещий Олег, считает Синдаловский, был ужален змеей в Старой Ладоге, где издревле жили финно-угорские племена со своими мудрыми волхвами. В Павловске сохранились остатки шведской крепости начала ХVII века, построенной полководцем Понтусом Делагарди. По одной из легенд (ну а как иначе), домик Петра I близ Летнего сада – перестроенная чухонская хижина. Река Мойка своим названием напоминает о всемирно известных банных традициях финнов. Дядя Екатерины II был шведским королем, прабабка Пушкина (вторая жена Абрама Ганнибала) – урожденная шведка. Финские топонимы пестрят на карте города и области: Лигово, Дудергоф, Охта, Оккервиль, Парголово, Коломяги, Сарская мыза (Царское Село). Каменный, Заячий и Аптекарский острова ранее носили финноязычные названия.
|
|
|
|
Пусть в вольной форме, но в книге приведено множество ценных краеведческих сведений – в частности, история создания и установки памятника Петру I у Михайловского замка. Автор интересно рассказывает о пленных шведах, поселившихся после Северной войны в Петербурге и ставших инженерами, художниками, музыкантами, военными, управленцами на русской службе. Петр I даже административную городскую систему во многом позаимствовал в побежденном им скандинавском королевстве. Много ценного занесли в Россию варяги! Да и вообще задолго до появления русских на месте нынешнего Петербурга уже стояла крепость Ландскрона и обитало племя водь. Так что вспомнить о «финско-шведском акценте» в истории Северной столицы – дело важное. Независимо от формы и стиля подачи материала.
|
|
|
|
Источник
|
