|
Милосердное привидение
|
|
|
|
Если о покойниках ничего плохого не говорят, то о привидениях – один сплошной негатив. То не дают житья, то пугают детей, то вообще перегрызли кому-то шею. Все они когда-то были среди живых, радовались жизни и в своё время покинули бренное тело. Но… по неизвестным причинам задержались в срединном мире.
|
|
|
|
Тетя Зина очень любила своего супруга. Кларе, когда она подросла, рассказывали, что она еще в школе испепеляла его взглядом и бегала за хотон посмотреть украдкой, как он возвращается с большими девчонками с местной дискотеки. Игорь слыл первым парнем на селе, пригож, в речах сладок, да и характер приличный. Вернее был таким, пока не женился на тете Зине. Та подросла, вытянулась, похорошела. Что уж, молодость сама по себе прекрасна. Тут он её и заприметил.
|
 |
|
За три года Зина родила ему двух пацанов и маленькую девчушку Клару. Поначалу молодой папаша как-то крутился, зарабатывал, а потом взял да и сел на шею супруги. Попивать стал, поглядывать на молодых, которые стайкой вились вокруг него и противно хихикали. Первый раз ударил в пьяном угаре. На следующий день извинялся, говорил, что нечаянно, по глупости. А однажды ночью, придя домой, избил шваброй, оттаскал за волосы так, что клок остался в руках, и ушел к собутыльникам.
|
|
|
|
Тетя Зина лежала без движения до первых петухов, маленькие зажались в угол и, плача, заснули. А наутро она собрала вещи и уехала в райцентр, ближе к родным.
|
|
|
|
Бабушка жалела дочь, как могла, поддерживала. Через полгода её не стало. Жилье купили старое, но своё. Зинаида работала на двух предприятиях: днем стучала на печатной машинке, вечером махала шваброй. Дети помогали с уборкой, и все дружно шли домой.
|
|
|
|
Новый дом выглядел мрачно, да и жилось нелегко. Молоко скисало за считанные часы, веяло сыростью и каким-то неприятным холодком. Может, оттого дети и бегали за ней, не хотели оставаться одни. Да и сама хозяйка чувствовала – что-то не так. С наступлением осенних дней страх усилился. По ночам на кухне лязгала посуда, двери захлопывались сами собой. Зинаида все слышала, но ничего не могла поделать. Уставала страшно. Однажды проснулась и видит – свет горит в комнате, а по коридору кто-то ходит. Все хотела подняться, да желание спать было сильнее. Этот кто-то подошел, и стал топтаться. «Хоть бы не убил», – подумала тете Зине и тут же провалилась в сон.
|
|
|
|
Утром обнаружила на ногах фиолетовые полосы, будто крепко сжали рукой. Женщина отвела детей в садик-школу и побежала за свою печатную машинку. Ночью плохо спалось, опять хлопали двери, слышалось подвывание. А еще появился неприятный шорох, будто под кроватью ногти точили. Всё семейство стало спать вместе. Теплее и не так страшно.
|
|
|
|
Тем выходным утром заглянула соседка и, горя любопытством, спросила: хорошо ли живется на новом месте? Дом ранее сдавался, и все жильцы со временем сбегали, жаловались на старика, который шаркал по дому и сживал постояльцев со света. Тетя Зина лишь пожала плечами. Вечером сгорела лампочка в коридоре. Клара приболела, все тело девочки горело в огне. Зинаида уложила сыновей в соседнюю кровать, измерила температуру дочери. Силы, казалось, на исходе, хотелось плакать. Проснулась она от того, что одеяло стягивалось вниз. Чьи-то черные пальцы ловили край белого пододеяльника. Тётя Зина закрыла глаза и умоляюще проговорила: «Пожалуйста, не обижай нас! Мне некуда идти! У меня трое детей… Муж бьет». Всхлипнула, пытаясь сдержать поток слез, но безуспешно. Как будто огромный котлован воды обрушился. Сквозь слезы, которые она никак не могла остановить, поделилась своей жизнью. И еще долго всхлипывала, засыпая.
|
|
|
|
«После той ночи нас никто не теребил», – с улыбкой рассказывает Клара. Сейчас в этом доме она, позврослевшая, живет с мужем, двумя детьми и мамой. У братьев свои дома, семьи, но они частые гости уютного гостеприимного дома.
|
|
|
|
Источник
|
